Читать дальше...
- Скажите сэр, что Вы думаете о гомосексуалах?
- Это утверждение или заманчивое предложение?
Я Дик Максвелл. Мне 43 года. Я далеко не самый красивый человек, после оспы мое лицо превратилось в решето, и, поверьте, это очень неприятно. Единственная моя дань моде – это кольцо в ухе. Если вы встретите серого человека с испещренным лицом, в старых ковбойских джинсах, в потертых кедах и грязной, растянутой майке – это буду я.
Я большой авторитет в определенном круге. Вы меня не знаете? Значит, Вы определенно не принадлежите к сексменьшинству. Хотя, я тоже не из этих уродов. Тогда почему я у них авторитет, спросите Вы? Это длинная история. Мой друг детства – гей, и он попал в неприятную финансовую ситуацию из-за своего бой-френда, а я по доброте душевной ему помог. Кто ж знал, что он довольно известен в элитном гей – клубе? С тех пор ко мне, мелкому банкиру, обращались за помощью большие люди, а я был этому только рад, так как убивал этим двух зайцев сразу: набирался опыта и знакомился с известными людьми. Я не знал, что в этом будет вся моя жизнь... Если бы знал, не остался бы там...
Верю ли я в Бога? Пожалуй, нет. Но я верю в то, что я в своей жизни видел. А видел я немало необъяснимого. Я расскажу одну из необычных историй.
У меня был знакомый, который считал меня своим хорошим другом. Звали его Джек – Джек. Он заработал это имя, заработав свою популярность и богатство. Кто не рискует, тот не пьет шампанское и не танцует лучших мальчиков. Это про него. Риск – это вся его жизнь. Сначала, 14 лет назад, его звали Микки. Он был безродным, бедным мальчишкой, но при этом он был жутко везучим и чертовски привлекательным. Сколько я его помню, он всегда хорошо ко мне относился, с нашей первой встречи. Он был одним из работников популярного молодежного гей – клуба, мальчиком по вызову. Но вот однажды шестнадцатилетний Микки сел играть в покер с одним печально известным авантюристом, который трахал все, что движется, а за неимением этого и то, что не движется. На кон была поставлена огромная сумма против жизни Микки. И удачливому мальчику выпало два джокера. Разумеется, он выиграл, получил знаменитое имя, выкупил свою свободу. С тех пор он богатый Джек – Джек, мечта новичков и заноза ветеранов. Ни один любовник у него дольше двух раз не задерживался.
Но лишь однажды ему не повезло, про это и будет мой рассказ. Это началось 17 июня 2016 года. В наш элитный клуб попал очень красивый мальчик. И, разумеется, Джек – Джек заинтересовался им. Он подсел ко мне, приобнял и ткнул в него пальцем.
- Кто это? – спросил он своим привычно – бархатистым голосом.
- Новичок. Зовут Сэм, 15 лет. Его продали нам его родители, чтобы погасить банковский кредит. – Я лишь усмехнулся в ответ.
Джек – Джек подмигнул мне и направился к нему. Он провел с мальчиком весь день, он улыбался, как ребенок, целовал, обнимал его, смеялся и выглядел очень счастливым. После этого они направились в VIP номер. Я не знаю, что там произошло, но на следующий день Джек – Джек снова подошел ко мне и спросил, что я думаю о Сэме, и я искренне попытался ответить, но Джек не слушал меня, его взгляд был устремлен на мальчика. Я не на шутку испугался за него. Влюбленный Джек – Джек был так же опасен как обезьяна с гранатой.
Он увлекался этим мальчиком все больше, пока однажды не пришел вообще. В тот раз я не забил тревогу, а зря! Он не пришел и на следующий день, и через неделю. А потом мне сообщили, что он умер. А Сэм просто испарился. Я не мог в это поверить. Как же так?
Расследование затянулось и вскоре остановилось совсем. Сэм был признан без вести пропавшим, а малыш Микки – погибшим в результате остановки сердца, так как вскрытие не показало причины смерти. Но я не мог этого так оставить, я знал, что это проклятый мальчишка виноват в смерти человека, считавшего меня своим другом, и я не мог простить его.
26 октября 2018 года, в такую же прекрасную пятницу, как та, в которую к нам поступил самый красивый мальчик – Сэм Баклин, я вышел из здания банка, в котором работал с Лари, банковским приятелем. Про этого парня нельзя сказать ничего хорошего: он – мошенник, жулик, неверный муж и плохой отец, он – неприятный тип, скользкий и хитрый, но все же, как не странно мы нашли общий язык. Позже, записывая свою жизнь, я пришел к выводу, что плохих парней так и тянет ко мне, хотя я и не знаю причины. Так вот, мы, как всегда болтая о банковской ерунде, шли по аллее, мимо городского кладбища, где я заметил бледную тень. Попрощавшись с Лари, я пошел вглубь кладбища, за тенью, что показалась мне до боли знакомой. Быть может это был порыв моей паранойи, но я не пожалел, что не сразу пошел домой тем вечером.
Я старался идти бесшумно, тихо следовать за тенью, пока она не дошла до одной из могил. Я вздрогнул – с плиты ласково глядел мне в глаза малыш Джек – Джек. Разумеется, это его могила. Видимо, я так увлекся преследованием, что не заметил, как пришел к ней. Тень, за которой я шел, опустилась на колени рядом с плитой. Теперь я узнал его. Сэм. Я решительно направился к нему, готовый убить парня на месте, если он не скажет, что произошло той страшной ночью, и почему хороший парень на утро не проснулся как обычно, не выпил виски, вылив половину себе на грудь, не потрепал пса Чарли по холке и не отправился на работу. Я со всей злости поднял его и развернул, я хотел встряхнуть его так сильно, что... Но неожиданно гнев мой испарился, и я отпустил его. Сэм плакал. Как только мои пальцы разжались, он снова, тихо всхлипнув, упал на колени. Меня охватило противоречивое чувство. Я должен был узнать у него, что случилось, но не мог. Язык как прилип к небу и все, что я мог, это стоять и смотреть, как Сэм Баклин, признанный пропавшим без вести, тихо дрожит, задыхаясь от молчаливых рыданий, окруженный кладбищенской тишиной. Я приобнял его и предложил выпить чего-нибудь горячего у меня дома и согреться, так как осень выдалась холодная, а вечером на кладбище еще и дули ледяные ветра, да и запах смерти не согревал ни тело, ни разум. Он ничего не ответил, но послушно направился за мной.
Мой дом находился на самой окраине города К., но не было места прекраснее, чем поляна, что видна только из моего дальнего окна. Мы быстро добрались до него, если можно считать, что два с половиной километра за двадцать минут это быстро. Мы шли, молча, не глядя друг на друга. Не знаю, о чем он думал, но почти всю дорогу он тихо всхлипывал, а иногда шептал что-то нечленораздельное. Удивительно, но за два года этот парень совершенно не изменился: все те же серые глаза, все те же коротко стриженные соломенные волосы, все та же милое, хоть и заплаканная мордашка – он ничуть не повзрослел. Как только мы вошли в дом, я тут же приготовил нам по чашке горячего шоколада, а он все стоял у входной двери и плакал. Мне было жалко его, но упустить такой шанс я не мог.
- Что стоишь? Садись. – Я указал ему на диван в гостиной. Мы сели.
Сэм дрожащими руками взял кружку и, едва не облившись, отхлебнул обжигающий напиток. Я тоже отпил чуть – чуть. Горячий шоколад приятным теплом наполнил мое тело, я чувствовал, как он течет по горлу вниз, и это чувство мне нравилось. Я не знал, как начать столь тяжелый разговор, но мне не пришлось думать об этом, так как Сэм начал первый. Он поставил кружку на стол и заговорил своим тихим, неровным голосом:
- Знаю, Вы ждете от меня рассказа о том, что случилось в ту ночь, когда... - Сэм замялся, но сглотнул и продолжил. – «...он умер. Это я во всем виноват. Теперь Вы можете, не слушая дальше, позвонить в полицию, но... Я не хотел, чтобы так вышло. Я знал, что так получится, но не хотел. Я не успел, понимаете? Не успел остановить это безумие, я должен был прекратить все это раньше, но и теперь не могу. Я знаю, это звучит странно, но я не совсем обычный человек. Но любой, кто узнает мою тайну, умрет. Я не стану рассказывать ее Вам, и надеюсь, Вы не станете настаивать. Но он... Он узнал ее случайно, он увидел то, чего не следовало видеть...
- И ты убил его. – Заключил я.
- Нет! – он почти кричал. – Я никогда бы не причинил ему боль, – его голос стих и перешел в хриплый шепот. – Я любил его...
И я поверил. Не знаю, сказал ли Сэм Баклин, чье имя не числится больше ни в одном документе, кроме моей амбарной книги, правду или солгал, но одно я знал совершенно точно: я сильнее, чем когда-либо хочу узнать, что произошло той ночью, но это ведь человеческая природа, желать чего-то невозможного.
Сэм вышел из моего дома так тихо, что я не сразу заметил его отсутствие, хотя и глядел в упор. Хотел бы я написать, что с этого дня я больше не видел его, но это не так. Я частенько замечаю невысокую тень. Она стоит за деревом, сидит в кустах, прячется за кладбищенским забором, и я готов поклясться, что эта тень – Сэм, мальчик со смертоносной тайной.
Конечно, я не смог разгадать его секрет. У меня было несколько предположений, но когда, после того, как я начал изучение духов, меня увезли в больницу в предынфарктном состоянии, я забросил это дело, решив, что мне еще рано на покой.
Это лишь одна из целого собрания печальных историй, что хранятся в моей памяти. Я видел в жизни много плохого, но мне часто кажется, что я почти прикоснулся к истине, хоть она всегда и ускользает от меня. Мне страшно подумать о том, что я видел лишь вершину айсберга, а сколько неизвестного и таинственно страшного спрятано внизу, под водой?
Живи, храня все это в секрете. Если сможешь...
- Скажите сэр, что Вы думаете о гомосексуалах?
- Это утверждение или заманчивое предложение?
Я Дик Максвелл. Мне 43 года. Я далеко не самый красивый человек, после оспы мое лицо превратилось в решето, и, поверьте, это очень неприятно. Единственная моя дань моде – это кольцо в ухе. Если вы встретите серого человека с испещренным лицом, в старых ковбойских джинсах, в потертых кедах и грязной, растянутой майке – это буду я.
Я большой авторитет в определенном круге. Вы меня не знаете? Значит, Вы определенно не принадлежите к сексменьшинству. Хотя, я тоже не из этих уродов. Тогда почему я у них авторитет, спросите Вы? Это длинная история. Мой друг детства – гей, и он попал в неприятную финансовую ситуацию из-за своего бой-френда, а я по доброте душевной ему помог. Кто ж знал, что он довольно известен в элитном гей – клубе? С тех пор ко мне, мелкому банкиру, обращались за помощью большие люди, а я был этому только рад, так как убивал этим двух зайцев сразу: набирался опыта и знакомился с известными людьми. Я не знал, что в этом будет вся моя жизнь... Если бы знал, не остался бы там...
Верю ли я в Бога? Пожалуй, нет. Но я верю в то, что я в своей жизни видел. А видел я немало необъяснимого. Я расскажу одну из необычных историй.
У меня был знакомый, который считал меня своим хорошим другом. Звали его Джек – Джек. Он заработал это имя, заработав свою популярность и богатство. Кто не рискует, тот не пьет шампанское и не танцует лучших мальчиков. Это про него. Риск – это вся его жизнь. Сначала, 14 лет назад, его звали Микки. Он был безродным, бедным мальчишкой, но при этом он был жутко везучим и чертовски привлекательным. Сколько я его помню, он всегда хорошо ко мне относился, с нашей первой встречи. Он был одним из работников популярного молодежного гей – клуба, мальчиком по вызову. Но вот однажды шестнадцатилетний Микки сел играть в покер с одним печально известным авантюристом, который трахал все, что движется, а за неимением этого и то, что не движется. На кон была поставлена огромная сумма против жизни Микки. И удачливому мальчику выпало два джокера. Разумеется, он выиграл, получил знаменитое имя, выкупил свою свободу. С тех пор он богатый Джек – Джек, мечта новичков и заноза ветеранов. Ни один любовник у него дольше двух раз не задерживался.
Но лишь однажды ему не повезло, про это и будет мой рассказ. Это началось 17 июня 2016 года. В наш элитный клуб попал очень красивый мальчик. И, разумеется, Джек – Джек заинтересовался им. Он подсел ко мне, приобнял и ткнул в него пальцем.
- Кто это? – спросил он своим привычно – бархатистым голосом.
- Новичок. Зовут Сэм, 15 лет. Его продали нам его родители, чтобы погасить банковский кредит. – Я лишь усмехнулся в ответ.
Джек – Джек подмигнул мне и направился к нему. Он провел с мальчиком весь день, он улыбался, как ребенок, целовал, обнимал его, смеялся и выглядел очень счастливым. После этого они направились в VIP номер. Я не знаю, что там произошло, но на следующий день Джек – Джек снова подошел ко мне и спросил, что я думаю о Сэме, и я искренне попытался ответить, но Джек не слушал меня, его взгляд был устремлен на мальчика. Я не на шутку испугался за него. Влюбленный Джек – Джек был так же опасен как обезьяна с гранатой.
Он увлекался этим мальчиком все больше, пока однажды не пришел вообще. В тот раз я не забил тревогу, а зря! Он не пришел и на следующий день, и через неделю. А потом мне сообщили, что он умер. А Сэм просто испарился. Я не мог в это поверить. Как же так?
Расследование затянулось и вскоре остановилось совсем. Сэм был признан без вести пропавшим, а малыш Микки – погибшим в результате остановки сердца, так как вскрытие не показало причины смерти. Но я не мог этого так оставить, я знал, что это проклятый мальчишка виноват в смерти человека, считавшего меня своим другом, и я не мог простить его.
26 октября 2018 года, в такую же прекрасную пятницу, как та, в которую к нам поступил самый красивый мальчик – Сэм Баклин, я вышел из здания банка, в котором работал с Лари, банковским приятелем. Про этого парня нельзя сказать ничего хорошего: он – мошенник, жулик, неверный муж и плохой отец, он – неприятный тип, скользкий и хитрый, но все же, как не странно мы нашли общий язык. Позже, записывая свою жизнь, я пришел к выводу, что плохих парней так и тянет ко мне, хотя я и не знаю причины. Так вот, мы, как всегда болтая о банковской ерунде, шли по аллее, мимо городского кладбища, где я заметил бледную тень. Попрощавшись с Лари, я пошел вглубь кладбища, за тенью, что показалась мне до боли знакомой. Быть может это был порыв моей паранойи, но я не пожалел, что не сразу пошел домой тем вечером.
Я старался идти бесшумно, тихо следовать за тенью, пока она не дошла до одной из могил. Я вздрогнул – с плиты ласково глядел мне в глаза малыш Джек – Джек. Разумеется, это его могила. Видимо, я так увлекся преследованием, что не заметил, как пришел к ней. Тень, за которой я шел, опустилась на колени рядом с плитой. Теперь я узнал его. Сэм. Я решительно направился к нему, готовый убить парня на месте, если он не скажет, что произошло той страшной ночью, и почему хороший парень на утро не проснулся как обычно, не выпил виски, вылив половину себе на грудь, не потрепал пса Чарли по холке и не отправился на работу. Я со всей злости поднял его и развернул, я хотел встряхнуть его так сильно, что... Но неожиданно гнев мой испарился, и я отпустил его. Сэм плакал. Как только мои пальцы разжались, он снова, тихо всхлипнув, упал на колени. Меня охватило противоречивое чувство. Я должен был узнать у него, что случилось, но не мог. Язык как прилип к небу и все, что я мог, это стоять и смотреть, как Сэм Баклин, признанный пропавшим без вести, тихо дрожит, задыхаясь от молчаливых рыданий, окруженный кладбищенской тишиной. Я приобнял его и предложил выпить чего-нибудь горячего у меня дома и согреться, так как осень выдалась холодная, а вечером на кладбище еще и дули ледяные ветра, да и запах смерти не согревал ни тело, ни разум. Он ничего не ответил, но послушно направился за мной.
Мой дом находился на самой окраине города К., но не было места прекраснее, чем поляна, что видна только из моего дальнего окна. Мы быстро добрались до него, если можно считать, что два с половиной километра за двадцать минут это быстро. Мы шли, молча, не глядя друг на друга. Не знаю, о чем он думал, но почти всю дорогу он тихо всхлипывал, а иногда шептал что-то нечленораздельное. Удивительно, но за два года этот парень совершенно не изменился: все те же серые глаза, все те же коротко стриженные соломенные волосы, все та же милое, хоть и заплаканная мордашка – он ничуть не повзрослел. Как только мы вошли в дом, я тут же приготовил нам по чашке горячего шоколада, а он все стоял у входной двери и плакал. Мне было жалко его, но упустить такой шанс я не мог.
- Что стоишь? Садись. – Я указал ему на диван в гостиной. Мы сели.
Сэм дрожащими руками взял кружку и, едва не облившись, отхлебнул обжигающий напиток. Я тоже отпил чуть – чуть. Горячий шоколад приятным теплом наполнил мое тело, я чувствовал, как он течет по горлу вниз, и это чувство мне нравилось. Я не знал, как начать столь тяжелый разговор, но мне не пришлось думать об этом, так как Сэм начал первый. Он поставил кружку на стол и заговорил своим тихим, неровным голосом:
- Знаю, Вы ждете от меня рассказа о том, что случилось в ту ночь, когда... - Сэм замялся, но сглотнул и продолжил. – «...он умер. Это я во всем виноват. Теперь Вы можете, не слушая дальше, позвонить в полицию, но... Я не хотел, чтобы так вышло. Я знал, что так получится, но не хотел. Я не успел, понимаете? Не успел остановить это безумие, я должен был прекратить все это раньше, но и теперь не могу. Я знаю, это звучит странно, но я не совсем обычный человек. Но любой, кто узнает мою тайну, умрет. Я не стану рассказывать ее Вам, и надеюсь, Вы не станете настаивать. Но он... Он узнал ее случайно, он увидел то, чего не следовало видеть...
- И ты убил его. – Заключил я.
- Нет! – он почти кричал. – Я никогда бы не причинил ему боль, – его голос стих и перешел в хриплый шепот. – Я любил его...
И я поверил. Не знаю, сказал ли Сэм Баклин, чье имя не числится больше ни в одном документе, кроме моей амбарной книги, правду или солгал, но одно я знал совершенно точно: я сильнее, чем когда-либо хочу узнать, что произошло той ночью, но это ведь человеческая природа, желать чего-то невозможного.
Сэм вышел из моего дома так тихо, что я не сразу заметил его отсутствие, хотя и глядел в упор. Хотел бы я написать, что с этого дня я больше не видел его, но это не так. Я частенько замечаю невысокую тень. Она стоит за деревом, сидит в кустах, прячется за кладбищенским забором, и я готов поклясться, что эта тень – Сэм, мальчик со смертоносной тайной.
Конечно, я не смог разгадать его секрет. У меня было несколько предположений, но когда, после того, как я начал изучение духов, меня увезли в больницу в предынфарктном состоянии, я забросил это дело, решив, что мне еще рано на покой.
Это лишь одна из целого собрания печальных историй, что хранятся в моей памяти. Я видел в жизни много плохого, но мне часто кажется, что я почти прикоснулся к истине, хоть она всегда и ускользает от меня. Мне страшно подумать о том, что я видел лишь вершину айсберга, а сколько неизвестного и таинственно страшного спрятано внизу, под водой?
Живи, храня все это в секрете. Если сможешь...
@темы: рассказ